ЧИТАТЬ!

Глава 5

                    И что мы знаем об Одессе?

Странная  дымка, из которой появился профессор, и которая накрыла ребят, становилась все прозрачней, и вскоре совсем растворилась, но она по-прежнему прочно, словно молочные стены, скрывала  наших героев от всего остального мира. Вдруг Екатерина заговорила, и ее, всегда такой пронзительный, голос, был мягок и звучал даже задушевно:

–  Ах, дорогой профессор, как же я люблю такие дни, как этот,  когда каждый миг наполнен глубоким смыслом, и само время раскрывает свои секреты. Это так… – Екатерина словно искала спрятавшееся слово – так… вдохновенно!  -   Это всем показалось, или в глазах Екатерины действительно блеснула слеза? Дети притихли и внимательно прислушивались ко всему, что происходило вокруг. Затем слово взяла Татьяна Ивановна. Она заметно волновалась: 

– Уважаемый профессор! Я доверяю вам своих детей. Они хорошие,  добрые и умные дети. Я их хорошо знаю. Они уже готовы к тому, чтобы  стать немного взрослее и ответственнее. Я прошу вас, будьте к ним снисходительны, учите их, берегите их. Они этого достойны. – И немного растерянно, с влажными глазами, подошла к своим ученикам. – Милые мои, я не смогу сопровождать вас на этой экскурсии. Таковы правила. Но я с легким сердцем доверяю вас профессору Рабуггело.  И поверьте, это приключение останется с вами на всю жизнь! – Затем улыбнулась, и  весело добавила: – Уж я это точно знаю! 

Ребята немного заволновались, они догадались, что все еще только начинается. Затем к профессору подошел Аркадий, и они по-дружески обменялись рукопожатиями.

– Значит, как всегда? – по-деловому и немного загадочно спросил у профессора Аркадий.  

– Как всегда, – четко и просто ответил профессор. 

И Аркадий, лихо развернувшись на каблуках, как обычно, подмигнул ребятам полным искреннего веселья голубым глазом. Теперь Екатерина, Татьяна Ивановна и Аркадий стояли в некотором отдалении от детей. К ним подошел профессор, обхватил обеими руками свою трость, ударил ею о землю и… взрослые  просто растворились. Ребята остались наедине с профессором. Почему-то уже никто не удивился и не испугался. Они, уже пережившие за этот день самые  неожиданные события, просто ждали, что же произойдет дальше. А дальше не произошло ровным счетом ничего необычного. 

Профессор Рабуггело посмотрел на ребят сверху вниз и неожиданно задал простой с виду вопрос:

– А что вы знаете о городе, в котором живете?

Дети разочарованно заныли:

– Ну вот, опять что-то отвечать, а у нас каникулы и мы хотим отдыхать, а не отвечать, как на уроках!

– И все же? – не отступал профессор. 

– Ну, Одесса – это город-герой, – вежливо ответила Сонечка Мартынюк. 

– Это город-порт, – продолжил Дима Бернацкий.  

– К нам все едут отдыхать, – весело  заключила Голубева Нина.

– А еще у нас есть Юморина! – уже веселее отвечали дети. – Дельфинарий, пляж,  – радостно перекрикивая друг друга перечисляли они…

– Дерибасовская, – веско заметил Паша Визуль.

– Да-а-а, – протяжно заметил профессор. – Это все у нас действительно есть. Только мне кажется, что о своем городе вы знаете слишком мало. А кто-нибудь знает, сколько лет Одессе?

Все затихли, а затем Вика Лозанова неуверенно произнесла:

– Кажется, 200 лет…

Профессор фыркнул, поджал губы и, немного передразнивая Викторию, нараспев произнес:

– Ка-жет-ся! – Он задумался, а затем сказал: – Ну что ж, я думаю, нам просто необходимо нанести визит одному очень важному и уважаемому гражданину. – А затем, подумав, добавил: – Думаю, и он будет искренне рад гостям.

Глава 6

                         Приключения начинаются

Профессор взялся обеими руками за свою трость и три раза ударил ею оземь. Где-то над ними вдруг включился белый ровный свет, который вмиг развеял остатки молочной дымки, окружавшей детей, и, как настоящая театральная рампа, освещающая декорации, ярко высветил место, в котором вдруг оказались профессор и его подопечные. Странно, но дети, за один день успевшие пережить столько невероятных событий,  уже почти не удивились столь стремительной  метаморфозе.  А оказались они вновь рядом с памятником Дюку, на Приморском бульваре... Только что-то было как-то не так. Памятник  Дюку был  настоящим, а все остальное выглядело словно нарисованным...  И дома, и лестница. Профессор Рабуггело с довольным видом, размахивая тростью, обошел вокруг памятника и  обратился к немного озадаченному юному обществу со странным для одесситов, и не только, вопросом: – Кто это?

– Так это ж Дюк! – возмущенно и даже с вызовом ответил Сережа Дементеев.                                              

– Я не спросил о его титуле, – немедленно парировал профессор. – Я спросил, кто это?                    

– Это герцог, которого зовут Дюк де Ришелье, – обстоятельно объяснила диковатому профессору отличница Амина Гурова.  

У профессора в буквальном смысле слова глаза вылезли из орбит, что было заметно даже сквозь очки: 

– Так вы что, полагаете, что это его имя – Дюк? 

– Ну да, – уже не так уверенно ответила Амина. 

Профессор болезненно заломил руки, зажмурил глаза, прикрыв их кустистыми бровями, и трагично покачал головой. Затем глаза распахнулись, брови и правая рука, с вытянутым указательным пальцем, взлетели вверх и профессор немного театрально, почти фальцетом, вскричал: – Молодые люди!  Да будет вам известно, что «дюк» в переводе с французского, и есть «герцог»!                                                                                             – А-а-а, – сделал общий выдох  4-г.                                                                             

– Думаю, так же бесполезно спрашивать о том, какой памятник первым появился в Одессе? – Профессор поверх  очков пристально посмотрел на притихших ребят. Ответом было молчание.      

- Ну что ж, давайте знакомиться, – профессор сделал жест в сторону бронзового Дюка: – Вот он, главный символ и талисман нашего города.  А также первый памятник Одессы.

Он с нежностью окинул взглядом стоящего на постаменте герцога:

– А ведь 200 лет назад этот удивительный человек стал настоящим ангелом-хранителем нашего города, любимцем всех одесситов. Без его стараний наш город никогда не стал бы таким, каким мы его знаем. – Профессор задумался, и твердо добавил: – Никогда!    

Дети притихли. Они почувствовали, что профессор знает  нечто важное, особенное, что намерен поведать им. А он, словно драматический  актер,  артистически размахивая тростью, патетической скороговоркой начал свой рассказ.

Глава 7

                  Неожиданное знакомство

–   Да, 200 лет назад в Одессу  прибыл новый  градоначальник. Это был человек, родившийся в одном из самых знатных семейств Франции, к слову сказать – потомок того самого кардинала де Ришелье, которого описал Дюма в «Трех мушкетерах»: блестяще образованный аристократ, отважный офицер, герой войны с турками, получивший в награду золотую шпагу за взятие крепости Измаил. – В этом месте профессор сделал паузу, чтобы передохнуть.

– Это был я! – вдруг  раздался голос, в котором, если бы ученики 4-х классов были чуть взрослее, и понимали значение слова «ирония», то непременно бы уловили ее в этом идущем откуда-то сверху голосе.

Дети, как один, подняли головы вверх, и раздался всеобщий вздох изумления…  На постаменте, где всегда в античной позе стоял Дюк, теперь этот всем известный Дюк тоже по античному раскованно, подперев голову рукой, возлежал на боку и вертел лавровым венком. Затем легко и грациозно любимец всех одесситов спрыгнул на землю и подошел к профессору.

– Здравствуйте, – непринужденно, на французский манер произнося букву «р», он поприветствовал обомлевших ребят и почтительно раскланялся с профессором. 

Профессор заулыбался, оторвал от лица огромные очки, потер глаза, и снова водрузил их на нос:

– Знакомьтесь! Герцог Арман Эммануил де Ришелье! – Затем сделал жест в сторону ребят:  –  4-г класс  одесской школы № 1.

– Очень приятно, мои маленькие сограждане, –  мягко картавя, сердечно сказал  знаменитый Дюк и  широко улыбнулся.

Весь класс в ответ невольно  растянулся в улыбках. Но Димочка Дутка, потрясенный известием о родстве нашего Ришелье с французским кардиналом, с непосредственностью и прямотой, присущей детям, спросил у герцога:

– Что, тот самый кардинал, который делал гадости Д’Артаньяну и его друзьям-мушкетерам, – ваш родственник?

Герцог запрокинул голову и весело захохотал. Затем, лукаво прищурил глаза, и сказал:

– О да, господину Дюма удалось несколько скомпрометировать моего предка. Но я вам советую не всегда верить всему, что пишут литераторы. Они слишком увлекаются художественным замыслом в ущерб правде. – А затем, просто и искренне добавил: – Но роман действительно получился интересным. 

Всем стало как-то очень легко и хорошо. Дети без стеснения подходили к Дюку, здоровались с ним за руку. Удивительно, но рука была теплой, наполненной энергией. Они трогали его за ниспадающую тунику, прикасались к лавровому венку, который издавал легкий аромат зеленой листвы. Все было самым настоящим! Саше Харитоновой особенно понравился  венок, она то и дело притрагивалась к упругим листкам, пока, наконец, Дюк не одел его на светленькую Сашенькину голову. Она обрадовалась, покрутила головой: 

– Ну, как, красиво?

И уже другие дети по очереди примеряли этот роскошный аксессуар, принадлежащий избранникам славы и фортуны.

– Классная штучка, – со знанием дела заметил Костик Кащук, возвращая, наконец, венок его хозяину. 

– Вы находите? – снова с иронией проговорил знаменитый герцог. – Жаль только, что этот сомнительный головной убор не может согреть на холоде, да и от  жары он не спасает… – И как-то небрежно водрузил лавровый венец себе на голову. Затем, словно что-то вспомнив, забеспокоился и проговорил:

– Да, ведь вы сегодня у меня в гостях. Прошу в мои апартаменты. Профессор, вы нам поможете? – И он энергично сбросил с себя античное одеяние, под которым оказался простой синий сюртук, светлые панталоны, заправленные в высокие сапоги – ботфорты. 

Кстати,  сапоги герцога почему-то оказались в грязи, и он, слегка смутившись, объяснил:

– К сожалению, с этим пока  нужно смириться. Но и это когда-нибудь непременно изменится! – И, обращаясь к детям, сказал: – Становитесь ко мне поближе, – что  4-г всем составом сделал с превеликим  удовольствием.

Глава 8

                      Как живет настоящий герцог?

Профессор привычно потянулся за тростью, снова ударил ею оземь, и все немедленно оказались  в полупустом  просторном помещении, с простой деревянной мебелью, большим столом, заваленным бумагами, и изящной чернильницей, из которой торчало настоящее длинное гусиное перо! Из окон был виден пустырь, по которому носились клубы пыли. В который раз за день нашим путешественникам пришлось сильно удивиться. 

Оказавшись в столь простом и лишенном намека на роскошь доме, ребята  недоуменно вертели головами, несколько разочарованно рассматривали нехитрую обстановку, и наконец Яцишин Олег, очевидно самый смелый в 4-г, все же задал этот висевший у всех на языке, вопрос:

– Где это мы? 

– У меня в гостях. Что-то не так? – ничуть не смутившись, спросил герцог Ришелье.

–  А где же ваш дворец? – немного озадаченно спросила Соня Голуб. – Вы же герцог. 

– А я герцог, у которого нет дворца, – с мягкой усмешкой ответил Ришелье.  – И потом, дворец – вовсе не главное, ведь так?

– Ну, наверное... –  Соня сказала так, чтобы не обидеть герцога. Вообще-то, всех детей ответ Дюка де Ришелье, мягко говоря, удивил. Их, пусть и не большой, жизненный опыт подсказывал, что в наше время слишком многие дяденьки, не имеющие никакого отношения к благородному   происхождению, почему-то стремятся жить исключительно во дворцах.

– Ох, простите, - герцог обеспокоенно обратился к своим маленьким гостям. – Не хотите ли освежиться? Как раз сейчас мне привезли чудесный напиток! – И герцог, как самый  радушный хозяин, забеспокоился, засуетился, и через минуту на столе оказалось несколько простых глиняных кувшинов,  глиняные чашки и стаканы разного вида и размера.

Девочки помогли ему расставить это все на большом деревянном столе. Герцог де Ришелье бережно разлил содержимое кувшинов по чашкам, галантным французским жестом приподнял свой стакан, и как-то по-русски сказал:

– Ну, будем здоровы!

А затем с наслаждением, выпил до дна. Дети увидели в стаканчиках прозрачную жидкость, подозрительно напоминающую воду.

– Это что, лимонад такой? – Все же на всякий случай поинтересовалась Сашенька Гидлерчук.

– Лимонад? - переспросил герцог. Затем широко улыбнулся и сказал: – Нет, лучше! Это вода!

– Вода?! – хором откликнулись дети. – Просто обыкновенная  вода?

– Да, – спокойно улыбнулся Ришелье. И продолжил: – Только она не обыкновенная. Обычной вода бывает только там, где она есть. Но здесь, в Одессе, воды нет вовсе.

– Как это нет? – спросила Лерочка Мощиц. Дети смотрели на герцога во все глаза, и не верили ни одному его слову. – А где же она?

Ришелье вздохнул. Затем спокойно и как-то буднично объяснил детям:

– Ее везут издалека. На долгие километры вокруг Одессы – пустынные степи, и есть только два источника пресной воды.  Один – поближе к городу, другой – несколько дальше. Мы зовем их Фонтанами. Вот оттуда, с Фонтанов, и везут в город воду в огромных бочках. Здесь водой не просто пользуются – ею запасаются, берегут. Поэтому наша вода имеет необыкновенную ценность. – Ришелье внимательно посмотрел на детей, а затем совершенно серьезно, без преувеличений, добавил: – Пожалуй, для Одессы вода – это сама жизнь.

Ришелье замолчал. Притихли и невероятно удивленные  рассказом дети. А затем герцог улыбнулся, и мягко, по-отечески предложил:

– Попробуйте, вкуснее этой воды на свете просто нет!

Ученики 4-г класса взяли чашки с водой и медленно, с удовольствием, выпили содержимое. Вода была чистая, хрустальная, и очень вкусная. Особенная вода.            

Профессор Рабуггело, все это время внимательно прислушивающийся к разговору Ришелье с детьми, вдруг достал из своего огромного кармана сложенную газету, и с вопросом: «А какой сейчас год?» – развернул ее. Газета  сразу  привлекла внимание детей. Она была немного странная,  большая, пожелтевшая. Название  было напечатано вроде бы и знакомыми буквами, но встречались и такие, которые никто не смог прочитать. Поэтому то, как называлась газета, для ребят осталось загадкой. Но профессор, ткнув в какое-то место в этом фолианте, радостно произнес:

– Ну вот, наконец, выяснил. Итак, дорогие мои, в Одессе сейчас 1803 год. Не хотите ли прогуляться по городу?

Дети, конечно, уловили некое лукавство в словах профессора. Но не придали этому значения. 

– Хотим, конечно! – беззаботно согласились дети, живущие в 2013 году. 

Глава 9

                          Когда Одесса еще была мечтой

- А мороженое у вас вкусное? – поинтересовалась Елизавета Рыбонька.

– Мороженое? – как-то неуверенно выдохнул Ришелье. – Боюсь, вы будете разочарованы, – озадачено сказал герцог.  Затем секунду помешкал, словно справлялся с сомнением,  энергично направился к двери, и со словами: «Прошу вас!» – толкнул  большие тяжелые  створки  своего дома.

Дети толпой выбежали на улицу. И оторопели… Такую удручающую картину они представить себе не могли.

В отдалении они увидели жалкие глиняные мазанки,    ютившиеся вдоль дороги, убогие домишки, жавшиеся друг к другу, недостроенные деревянные бараки, огромные пустыри, один из которых соседствовал с одноэтажным  домом знаменитого Дюка. Они увидели несущиеся по этому дикому, без единого деревца, полю в сторону моря клубы пыли. Глядя на все это, у детей возник единственный законный вопрос:

– Где Одесса?!! 

– Вот она, – широким жестом Дюк обвел жалкое, унылое, почти безжизненное пространство, окружавшее ребят. И в глазах его не было ни тени сомнения, что он видит перед собой прекрасный цветущий город, утопающий в тени парков, с широкими бульварами и прекрасными зданиями. 

И не давая никому  опомниться, он с глубоким убеждением произнес:

– Не сомневайтесь, пройдет еще немного времени и многие знаменитые и выдающиеся зодчие и архитекторы Европы сочтут за честь работать в Одессе, создавая ее неповторимый облик!

Дети понемногу приходили в себя. Они обладали хорошим  чувством юмора, поэтому легко простили профессору его предложение «прогуляться по городу».     

– Да, мороженого тебе, Лизочка, не видать, – философски заметил Таранюк Богдан. Затем повернулся к герцогу, и деловито  спросил: – А люди в этой Одессе есть?

Ришелье оживленно  кивнул головой:

– Конечно, есть. Правда… – Ришелье запнулся на мгновение, а затем продолжил: – У нас прекрасные граждане. Несмотря на то, что в большинстве своем они люди с неустроенной судьбой.

– Как это – с неустроенной судьбой? – переспросила не совсем понятное объяснение герцога Настя Сурмакова.

– Видите ли, – герцог пытался найти правильные слова, – это свободная, дикая и безводная земля. Не каждый согласится жить здесь. Поэтому большинство первых жителей Одессы – люди особенные: беглые крестьяне, бродячий люд, укрывающийся от закона, небогатые купцы, мечтающие разбогатеть на новом месте, иностранцы, ищущие счастья на чужбине. Народ все более вольный и неуправляемый.

Ришелье  замолчал, словно прислушиваясь к себе. А затем  немного старомодно произнес:

– Но это ничего – лишь бы они были человеки, и захотели остаться.  

Дети помолчали, словно пытались осознать сказанное.

– А люди, которые здесь живут, чем они занимаются? Ведь у вас ничего нет. – Совершенно искренне спросил герцога Денис Максименюк.  

– О, ну что вы! – воодушевился герцог. –  Одесса – это город выдающихся возможностей! Пойдемте, я покажу вам истинное богатство нашего города.

И энергичной, стремительной походкой Ришелье направился в сторону моря. Его шаги поднимали маленькие клубы пыли. И, двинувшись  вслед за герцогом, ступая по иссушенной, сухой земле, дети и профессор Рабуггело оставляли за собой уже настоящий пылевой вихрь. Модные туфельки, кроссовки, босоножки наших юных путешественников тут же покрылись толстым слоем пыли. Вот тут уж ребята и припомнили  испачканные грязью сапоги  Дюка. Но ничего не поделаешь. Ведь такова настоящая земля Одессы.

Наконец они подошли к склону, под которым раскинулся Одесский залив. Дети ахнули! Они увидели изумительную картину!  В заливе во множестве стояли старинные  парусные  суда, вся гладь моря была усыпана лодочками, которые сновали между берегом и судами, а между лодками проплывали огромные, тяжелые бочонки. Все это напоминало какую-то старинную гравюру.  

– Ничего себе! А что это? – восхищенно выкрикивали дети, потрясенные увиденным.

– Это – порт! –  И сколько же гордости было в этих словах герцога де Ришелье! – Это самый молодой и самый быстро  растущий порт Европы! 

– А что это за лодочки? Их так много! – Сашенька Ткаченко задала вопрос, интересовавший всех детей.

Герцог помолчал немного и проникновенно, с душой сказал:

– Эти лодочки делают славу и основу процветания Одессы. Они большие трудяги. – А затем уже деловым тоном добавил: – Они перевозят хлеб – главный товар Одессы.

Герцог, заложив руки за спину, сделал несколько стремительных шагов вдоль края обрыва. И продолжил:

– Порт еще не обустроен. Поэтому хлеб и другие товары на подводах доставляют к берегу, а затем с подвод перегружают на специальные лодки, а уже на лодках подвозят к судам, стоящим в гавани. С лодок хлеб корзинами подается на борт.  

– Вот это да! Трудно, наверное... – искренне, с сочувствием  произнес Дима Майборода. 

– Да, это не просто трудно, это вдвойне тяжело, – с пониманием ответил герцог. А затем, вскинул голову и посмотрел прямо на ребят, на каждого из них. – Но нам здесь, в Одессе, не привыкать работать за двоих. Город создан буквально руками своих граждан.

Затем Ришелье улыбнулся и с  радостной уверенностью сказал детям:

– Зато слава о нас уже идет по всему миру! И очень скоро все великие державы Европы будут иметь за честь прислать в наш вольный город своих консулов! 

– Ура-а! – поддаваясь невероятному порыву воодушевления, исходившего от герцога, загорланили

мальчишки 4-г класса.

Герцог, глядя на детей, как-то по-детски расхохотался. Но не будем забывать, что в компании столь радостно настроенных людей был еще и философ. Профессор Рабуггело, как вы уже знаете, был мастер задавать с виду простые, а по сути очень важные вопросы. Вот и сейчас он, не обращаясь  ни к кому конкретно, спросил:

– А задумывались вы о том, что когда мы говорим об Одессе, мы часто произносим слова свободный, вольный? Вольный город, вольные люди, вольная земля? 

– Ах да! Благодарю вас! – Ришелье сердечно потряс  руку профессора Рабуггело, и продолжил: – Я чуть не упустил из виду  судьбоносное для нашего города решение. Я с самых первых лет добивался  для Одессы  особого статуса по примеру богатых торговых городов Европы: Марселя, Генуи, Ливорно, Триеста. Знаете ли вы, что такое порто-франко?  

Этот вопрос застал детей врасплох. Но тут  Илюша Каминский ответил за всех:

– Мы точно не знаем, что это, но точно слышали.

– Это ничего. Это легко объяснить. «Порто-франко» по- итальянски означает «свободная гавань». Понимаете, – Ришелье с невероятным воодушевлением взмахивал рукой, словно разрезая ладонью воздух, –  свободная гавань! Ведь это именно об Одессе! Ах, как жаль, что я не застал то удивительное время, когда Одесса была в  поре своего высочайшего расцвета! Порто–франко ввели вскоре после моего отъезда во Францию. Но с какой гордостью и радостью я следил за успехами, которые делала наша Одесса!

– А для чего нужно это порто-франко? – очень заинтересованно спросил Вова Тилилюк?

– Это нужно для того, чтобы привлечь в страну коммерсантов и купцов из других стран. Чтобы им было выгодно выгружать, хранить, и перерабатывать свой товар здесь. Без пошлин и непомерных налогов. Это значит, что они оставляли свой капитал, свои деньги в Одессе, создавая ее богатство и процветание.

Ришелье взглянул на ребят. В их глазах светился неподдельный интерес. И он продолжил:

– Это очень быстро сделало нашу  Одессу одним из первых городов Российской империи. И это было хорошо!

– Да, это было здорово! – без тени сомнения согласились ребята. Им нравилось все, что говорил герцог, как он  улыбался, как стремительно двигался. Им просто очень  нравилось быть рядом с ним. 

А дальше вся компания еще какое-то время молча стояла над обрывом, любуясь удивительным  пейзажем одесской гавани. Ришелье немного в отдалении задумчиво смотрел вдаль, словно вглядываясь в лишь одному ему известное будущее. Профессор, облокотившись на  трость, мечтательно, чего от него никто не ожидал, смотрелся в небо. Затем он  взглянул на Дюка де Ришелье, и тихо  произнес важные слова:

– Запомните, дети. Только высокие мечты и высокие цели делают человека по-настоящему великим. И только такие мечты и цели достойны воплощения.            

Профессор говорил тихо. Но каждый из ребят его услышал. Это только кажется, что детям в 10 лет интересны только игры и развлечения. Они в любом возрасте нуждаются в доброте, правде и красоте.